С каждым годом всевозможная старина становится все в большей моде. Старинные книги или правильно антикварные книги  -  не исключение. Сейчас, например, активно начинают собирать антикварные книги XVIII века. Разумеется, в большинстве своем коллекционеры-неофиты плохие знатоки XVIII века и вряд ли продвигались далее первой страницы приобретенных сочинений. Однако они прекрасно поняли - что такое антикварная книга  "осьмнадцатого" столетия: в кожаном переплете с красным врезом на корешке, белая или едва зеленоватая бумага (та самая, из тряпок!), которая третий век не желтеет (и не пожелтеет, надо признаться, никогда), золотой или багряный обрез, золотое тиснение на обложке... В магазинах, торгующих муляжами под антик, можно увидеть в том числе и муляжи старых книг: они, правда, производят жуткое впечатление - одни корешки, выстроенные в ряд, сзади же - пустота. Какой красноречивый символ современной цивилизации! - "старинные" книги из... пластмассы. Конечно, иной сторонник такого рода изделий попробует оправдываться дороговизной настоящих антикварных книг, но в действительности цена этих изготовляемых за границей муляжей будет в иных случаях выше цены многих замечательных старинных книг XIX и даже XVIII века.

  Разумеется, для того, чтобы пустить пыль в глаза посетителю, достаточно выставить в шкафах именно такие муляжи, которые к радости посетителя могут превратиться в бар с более приятным содержимым, нежели книги...
   Вообще ценителей старинных книг (как и иных предметов собирательства) можно разделить на два разряда: на тех, кто собирает старую и антикварную книгу как таковую, т.е. книгу определенного времени (старопечатную, XVIII в., пушкинскую, Серебряного века, эмигрантскую и т.д.), и тех, кто собирает книгу редкую, которая, конечно, тоже может являться антикварной, но вовсе не обязательно. К тому же редкая книга может быть гораздо дешевле книги антикварной (поскольку понятие редкости более субъективно).

 Определяется редкость книги по-разному. Это может быть антикварная книга, выпущенная исключительно малым тиражом, вроде знаменитых рукописных книг Ремизова (кстати, в том же "Крымском броде" продавалась за небольшие деньги рукописная книга начала века, выполненная безвестной гимназисткой), это может быть антикварная книга, тираж которой пронумерован (так поступил Дмитрий Галковский со своим "Бесконечным тупиком" - согласитесь, приятно иметь в личной библиотеке пронумерованный экземпляр этой прекрасной книги), или, наконец, антикварная книга, ставшая редкой из-за политических и цензурных преследований - так, всякому библиофилу известно, что одной из самых редких русских антикварных книг является "Путешествие из Петербурга в Москву" - сохранилось не более 15 экземпляров (при первоначальном тираже в 600). Политика вообще весьма способствует рождению редких книг: если у вас на полке стоит русское издание Мао Цзэдуна, библиофил никогда не пройдет мимо, да и хрестоматийная биография Сталина тоже приятно порадует взор.

 Редкость антикварной книги может быть обусловлена экслибрисом, дарственной надписью, отметками на полях, личностью дарителя, обстоятельствами дарения и т.п. Редкая антикварная книга всегда имеет "свое лицо". Редкая книга часто единственна (что совсем не присуще просто антикварной книге). Так, из большого (11 тысяч экз.) тиража набоковского комментария к "Евгению Онегину" (издание А. Николюкина) самый необычный экземпляр находится, вне всякого сомнения, у автора этих строк, поскольку украшен надписью "Филологине от филологоши" (кстати, совсем в набоковском духе неологизм содержит имя автора). Надеюсь, что читатели чувствуют иронию: ведь нельзя исключать, что другие читатели комментария не снабдили его какими-нибудь еще более блестящими филологическими вывертами, да и сама возможность получить автограф сына автора тоже ведь не заказана (впрочем, нельзя ручаться, что сын Набокова не отшутится известной фразой пушкинского отпрыска: "Талантами покойного батюшки не обладаю").

  Одной из самых благодарных для появления редких антикварных книг эпох русской истории была, вне всякого сомнения, эпоха революции 1917 года. Эти книги первых послереволюционных лет не спутаешь ни с какими другими: их отличает и качество бумаги (как правило, весьма скверное), и "направленность", и даже... орфография.
  Особенно много в революционную пору издавалось книг по всевозможной революционной тематике: антикварные книги о французской, английской и прочих революциях, многие из них стали впоследствии библиографической редкостью. Например, в том же 1919 году (кстати, тоже напечатанный по старой орфографии) вышел фундаментальный труд Петра Кропоткина "Великая французская революция" (неразрезанный экземпляр автор статьи приобрел опять-таки за смехотворную сумму - 25 рублей).  В целом книги революционной поры не пользуются большим спросом: видимо, аллергия на русскую революцию еще не преодолена даже среди книжников (людей вообще непартийных). А жаль, ведь, вне всякого сомнения, через некоторое время произойдет возрождение интереса именно к русской революции. Вполне вероятно, что столетие этого события пробудит интерес в самых широких кругах. В любом случае это будет не политический интерес, а историко-культурный, философский, религиозный и, разумеется, библиофильский. Так что начинающим книголюбам, которые не в состоянии позволить себе собирать общепризнанный книжный антик, можно посоветовать обратиться к антикварным книгам (газетам, журналам, листовкам, плакатам и пр.) революционной поры. Такое собрание будет уместно продолжить как эмигрантскими изданиями (у нас всегда редкими), так и сталинианой.

  Многим чем дорожишь в книгах, иногда самых обычных на первый взгляд  - антикварные книги… хранят память людей: книга, подаренная подругой на день рождения.., книга, которой отметили в школе за "отличную учебу и примерное поведение"..,  книга от родителей, брата, сестры...    Смотришь на все свои книги и думаешь: …вот и пролетела жизнь...  А книги  остались.  …Спасибо!

           /информация из  статьи: коллекции на РИН/